Коммунизм – как к нему можно придти (часть вторая)

Автор не собирается здесь обсуждать очевидные для него истины и факты – паразитический и деструктивный характер буржуазного «свободного» общества, историческую неизбежность его уничтожения (или самоуничтожения) и историческую неизбежность установления коммунистического строя после ликвидации отношений частной собственности и всего, что с этими отношениями связано.

В материале предыдущей части можно усмотреть некое противоречие – показано, что в переходной социалистической формации государство никак не «отмирает», а напротив, укрепляется и консолидируется. А в последующей коммунистической формации государства не существует. Значит, где-то государство всё же должно «отмереть»?

Да, разумеется. Где? И это также элементарно определяется, если думать головой.

Что вызывает необходимость укрепления роли государства при социализме? Ответ был дан в предыдущей статье – капиталистическое окружение, наличие неподавленных эксплуататорских классов и их политическое влияние. Значит, чтобы создать предпосылки для отмирания государства, необходимо уничтожить причины, вызывающие его необходимость – капиталистическое окружение и эксплуататорские классы. Т.е. социалистическая формация должна господствовать во всемирном масштабе, чтобы процесс отмирания государства стал, как минимум, в принципе возможен. Существовали ли когда-либо такие условия в прошлом, XX-м веке? Очевидно, что нет. Значит, условий и для перехода к коммунизму попросту еще не существовало в человеческой истории. Элементарно, Ватсон!

А как же, спросят все, кто краем глаза увидал (или краем уха услыхал) про «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», построение коммунизма в отдельной стране? А никак! За идиотизмы Хрущева и Суслова ни я, ни, тем более, марксистская наука ответственности не несет – если кто-то объявляет собственные глупости «марксизмом», то это – его проблемы. Я мог бы, разумеется, процитировать Маркса или Ленина про необходимость мировой революции, как предпосылки установления коммунистической формации, но специально не буду – из сказанного выше это прямо следует без всякого цитатничества.

Теперь присмотримся к социализму пристальнее. Прежде всего – почему он самостоятельная формация? Ведь у «классиков» вроде сказано (и начетчики, эти «попы марксистского прихода», по меткому выражению Франца Меринга, любят приводить соответствующие цитаты), что коммунистическая формация следует, якобы, непосредственно за капиталистической? Или, в лучшем случае, признается наличие некого «переходного периода» или «двух фаз» коммунистического общества. Как и ранее, не станем выискивать цитаты, а применим логику и научный марксистский подход, чтобы выяснить этот вопрос самостоятельно. Поскольку, при всём моем величайшем уважении к Марксу и Ленину, я не вижу более непродуктивного занятия, чем выяснение «а что имел ввиду имярек, когда писал фразу...». Хотя бы потому, что никакой гений не способен предвидеть многих деталей будущего развития событий. Нужно уметь быть благодарным «классикам» за то, что они сделали и не пытаться переложить на них свою собственную мыслительную работу... Поэтому не станем маяться дурью, наподобие А.Тарасова , и выяснять, кто называл кошку кошкой, а кто – нет, т.е. что называли «социализмом» Маркс или Ленин, а начнем анализ реальной действительности.

Итак – имеем капиталистическую формацию в ее высшем развитии, в форме империализма, господства транснациональных монополистических корпораций и финансового капитала. Отметим сразу, что империализм Маркс, например, просто не застал, а финансовый капитал практически не рассматривал в своих основных трудах, так что искать у Маркса что-либо о социальной революции в такую эпоху – зряшная потеря времени. Ленин же застал эпоху зарождения империализма, но национальные монополисты его эпохи, эти Круппы и Рокфеллеры, были детишками-приготовишками по сравнению с транснациональными монополиями конца XX - начала XXI вв. Однако Ленин сумел, по небольшому краешку грандиозного явления, сформулировать несколько важнейших закономерностей. Вот они:

1) В эпоху империализма резко возрастает неравномерность развития капиталистических стран. Сегодня мы это предельно наглядно видим в форме финансового и технологического господства небольшой группы стран «золотого миллиарда», во главе с США и жесточайшей экономической дискриминации всего остального капиталистического мира. О КНР и мировом кризисе, который может ситуацию изменить, следует говорить отдельно и не в этой статье.

2) Неравномерное развитие и двойная (экономическая и внеэкономическая) эксплуатация «переферийных» капиталистических стран делает их «слабым звеном» мировой капиталистической системы и первоочередными кандидатами на социалистическую революцию. Это правило не имеет исключений в истории XX века, если не считать таковыми социалистические революции в некоторых восточноевропейских странах на волне их освобождения от профашистских режимов.

3) Переходу от капитализма к коммунизму будет предшествовать «целая эпоха» диктатуры пролетариата, эпоха соединяющая политическую диктатуру трудящегося большинства над эксплуататорским меньшинством, заимствованные из капитализма структурные элементы экономики и общества и принципиально новые социальные отношения отсутствия частной эксплуатации труда.

Вот этот третий пункт рассмотрим подробнее. Причем не абстрактно, в виде некого «сферического коня в вакууме», как это обожают делать начетчики, а конкретно. На наиболее изученном примере Советской России.

Революция, как известно, невозможна без революционной ситуации. В применении к России 1917-го года это были мировая война, большинством народа не воспринимавшаяся как отечественная, развал экономики Временным правительством либералов-демократов и растущий национальный сепаратизм в периферийных частях империи. Конечно, далеко не всякая революционная ситуация действительно приводит к революции – в противном случае, Ельцин с Гайдаром болтались бы на фонарных столбах вверх ногами уже в 1993-м. Но в 1917-м революция состоялась – к величайшему удовлетворению всех порядочных людей и при зоологической ненависти всех антикоммунистов.

Поскольку – см. про «слабое звено» - страна, в которой произошла социалистическая революция, в принципе не может быть высокоразвитой, то это означает, что победившей партии трудящихся достанется а) слабая и зависимая от зарубежных монополий промышленность, б) скверное образование и наука и в) многочисленное малообразованное крестьянство. В этих условиях необходимо в кратчайшие сроки – в ином случае либо сомнут, либо скупят «истинных интеллигентов», которые продаются особенно охотно, и организуют контрреволюционный переворот – итак, в кратчайшие сроки завершить то, что недоделал капитализм, и индустриализовать страну. Поскольку развитый капитализм – это развитые крупные монополии, то социализм – это, практически, та же капиталистическая супермонополия, но такая супермонополия, которая политически контролируется правящей партией трудящихся. Или, еще проще – супермонополия трудящихся, «акционеров» этой монополии, активно подавляющая все виды частного капитала, которые при начальной стадии социализма еще сохраняются.

Здесь, кстати, самое время сформулировать причину, по которой социализм – самостоятельная общественно-экономическая формация. Напомним, что общественно-экономическая формация выделяется по способу производства – исторически конкретному единству производительных сил и производственных отношений. Производительные силы при социализме соответствуют капитализму, из которого социализм выходит. Но производственные отношения социализма – за счет ликвидации частного присвоения прибавочного продукта и максимальному обобществлению результатов труда – перерастают капитализм и являются прообразом коммунистических отношений. Т.е. социализм – это стопроцентно не капитализм. При этом социализм еще никак не коммунизм - сохраняются классы, отношения собственности, государство с его атрибутами и пр. То, что социализм – не феодализм и не рабовладельческое общество, вменяемым людям ясно и без дополнительного анализа. Следовательно, налицо уникальное исторически конкретное единство производительных сил и производственных отношений, которое отсутствует в любой иной известной формации – самостоятельная формация.

А теперь опустим множество десятилетий борьбы, войн и революций, абсолютно неизбежных для установления господства во всемирном масштабе. Опустим внутреннюю классовую борьбу, благодетельные репрессии, очищающие и оздоравливающие общество. Опустим сложнейший и мучительный путь борьбы с оппортунизмом, пытающимся вернуть буржуазные отношения в идеологии, и временные отступления, контрреволюции и новые революции.

Итак, общество достигло той стадии, при которой буржуазный мир повержен, частнособственнические отношения полностью ликвидированы, а социалистическая супермонополия распространилась на весь земной шар. Что же – теперь у нас уже коммунизм? Да ничего подобного! Ведь в наследство от прошлой борьбы осталась куча всякой надстроечной всячины, которая объективно уже себя изжила, но которая привычна и занимает множество людей работой. Вот тут, только на этом этапе, начинается планомерный и непрерывный демонтаж всех государственно-политических институтов и привычек. То, что коротко было когда-то названо классиками «отмиранием государства». И это никак не может быть стихийным и самопроизвольным процессом. Причин для этого множество, но вполне допустимо назвать главные.

Во-первых, нужно охватить всех членов общества высокоэффективной системой воспитания. Несомненно, такая система будет внедрена еще на более ранних стадиях развития социализма – без эффективного воспитания, постоянной идеологической работы, жесткого подавления всех пережитков эксплуататорских эпох, внедрявшихся в общественное сознание веками, всемирная победа социализма немыслима. Но сейчас этой системе воспитания нужно совершить новое усилие – добиться того, что прежние законы и правила социалистического (коммунистического) общежития стали бы безусловными социальными инстинктами. Потому, что только так можно получит самоуправляющееся общество, не нуждающееся в «распределяющих и наказующих».

И опять какой-нибудь буржуазный интеллигентик, не способный думать головой, всенепременно спросит – мол, как же так, ведь ранее писалось, что еще первобытно-коммунистическое общество умело без них обходиться? А теперь снова надо этому учить? Да, разумеется! А что тут может быть непонятного? Несколько тысячелетий человечество отучалось от наиболее разумного и эффективного способа взаимоотношений, так что предельно глупо было бы ожидать, что это умение быстро появится само. А ждать новые тысячелетия, как поймет любой вменяемый человек (не интеллигентик!), было бы верхом нелепости.

Итак – воспитание, воспитание и еще раз воспитание! Первейшей массовой профессией на этапе перехода от социализма к коммунизму станет педагог. Если вы вспомните, что об этом уже где-то читали в книгах советских авторов – тем лучше. Если нет – найдите и почитайте. А потом вернемся к дальнейшему рассмотрению вопроса.